Биология нашей индивидуальности

Индивидуальность - что это такое?

Человечество чрезвычайно многообразно: оно включает в себя разные народы и нации, различные классы, социальные, профессиональные, возрастные группы и т. д. Но и каждое из таких "подразделений" отнюдь не является какой-то сплошной, однородной массой с одинаковыми составляющими. Нет, это собрание отдельных индивидуумов с их индивидуальной психикой, своими физическими и психическими особенностями, способностями, склонностями. Это - я, ты, он, она...

Как пишет известнейший наш артист Сергей Владимирович Образцов, "людей нельзя ни складывать, ни умножать... Каждый человек единственен. Такого не было, пока он не родился. Такого не будет, если он умер".

Каждый из нас как индивидуальность представляет в своей основе единство двух сторон - личности (социальное) и индивида (биологическое). И именно взаимосвязь, взаимозависимость этих двух сторон в человеке всегда особенно интересовали ученых - психологов, философов, историков, физиологов...

То, что биологическое может оказывать влияние на особенности поведения человека, на его психику, было известно давно. Напомним хотя бы о том разделении людей по темпераменту, которое было произведено врачом и ученым древности Гиппократом (V-IV вв. до н. э.). В его терминах, обозначающих темпераменты, явно звучит биологическая, "жидкостная подкладка": сангвиник (кровь), холерик (желчь), флегматик (слизь), меланхолик (черная желчь). Отметим попутно, что эта классификация, несмотря на не слишком строгое научное обоснование, достаточно точно отражала сущность явлений. Практически специалисты ею пользуются до сих пор.

Особенно обострился интерес к вопросу о взаимосвязи между соматическими (телесными) функциями человеческого организма и его психикой в 20-30-е гг. уже нашего столетия в результате работ видного немецкого психиатра Э. Кречмера.

Путь, которым шел Кречмер в своих исследованиях, был несколько необычным: не от здорового человека к больному, а наоборот. Это было связано с его профессией, с теми наблюдениями, которые были "всегда под рукой". У Кречмера создалось впечатление, что больные, страдающие теми или иными психическими заболеваниями, различаются между собой также и по своим телесным признакам. Например, у больных маниакально-депрессивным психозом, характеризующимся периодами либо резко повышенного (эйфория, мания), либо чрезвычайно угнетенного (депрессия) настроения, чаще всего встречается тип телосложения пикнический. Иными словами, это люди с бочкообразной грудной клеткой, короткой шеей, широким лицом, ранним облысением, склонные к ожирению. У больных шизофренией, наоборот, преобладает либо астенический тип телосложения (узкое, тощее тело, длинная грудная клетка), либо так называемый диспластический - зависящий от недостаточной функции тех или других желез внутренней секреции. У больных эпилепсией наиболее часто встречается атлетическое телосложение: мощная фигура, хорошо развитые мышцы.

Исходя из таких чисто клинических наблюдений, Кречмер осуществил не совсем законный перенос своих выводов на здоровых людей, пытаясь доказать, что и у них можно наблюдать как бы в зачатке те же закономерности во взаимоотношениях между сомой (телом) и психикой. Так, по его мнению, астеники вообще - люди скрытные, молчаливые, самоуглубленные; пикники же наоборот - веселые, общительные, "душа нараспашку"...

Работы Э. Кречмера сначала буквально произвели фурор в научном мире. Да и не только в научном. Его концепция по своей относительной простоте и стройности импонировала и самой широкой публике. Но когда эти несколько поспешные обобщения стали тщательно выверяться, не обошлось без разочарований. В то время как одними исследователями выводы Кречмера подтверждались, другими категорически отвергались. А это уже несомненное свидетельство уязвимости гипотезы.

Позднее был предложен ряд других классификаций соматических типов человека - в них тоже делались попытки увязать строение тела с определенными психическими особенностями. И вновь результаты таких сопоставлений в руках разных исследователей оказывались весьма неоднотипными.

Одной из причин разнобоя в выводах было то, что не все авторы с одинаковых позиций подходили к определению психического склада человека. Кроме того, обычно исходили из слишком общего характера психических проявлений, представляющих собой не элементарные качества психики, а весьма сложные комплексы. Поэтому-то, когда советский психолог В. М. Русалов недавно попытался сопоставить типы телосложения у здоровых людей с такими простейшими характеристиками психической сферы, как, например, сенситивность (исследуя, в частности, кожную чувствительность к электрическому току), то обнаружилась несомненная корреляция между ними.

Кроме классификаций по телосложению, появились попытки делить людей и на основании других признаков: по особенностям обменных, биохимических процессов, по состоянию системы соединительной ткани организма и т. д. Гак возникло понятие о частных конституциях человека, характеризующих те или другие системы организма, и об общей конституции, являющейся как бы интеграцией всех частных конституций и определяющей собой реактивность организма в целом, закономерности его функционирования.

Естественно, что особое внимание было уделено так называемой нейродинамической конституции, изучению самых общих характеристик высшей нервной деятельности человека. И пальма первенства в этих исследованиях, несомненно, принадлежит И. П. Павлову и его школе. На основании характеристики двух основных нервных процессов - возбуждения и торможения (их сила, подвижность и уравновешенность) было выделено четыре типа высшей нервной деятельности (ВНД): слабый; сильный неуравновешенный; сильный уравновешенный инертный; сильный уравновешенный подвижный. А то, что эти типы ВНД оказались общими для человека и высших животных, а также совпадали с типами темпераментов, выделенных Гиппократом, считалось подтверждением их глубоких биологических основ.

Правда, И. П. Павлов чувствовал, что по отношению к человеку указанная классификация явно недостаточна, и предложил дополнительно выделять еще частные, "чисто человеческие" типы высшей нервной деятельности, исходя из соотношения первой и второй сигнальных систем,- художественный и мыслительный.

В последние десятилетия стало ясно, что прежние классификации ВНД человека уже не могут нас полностью удовлетворить. Успехи нейрофизиологии, появление совершенно новых методик электрофизиологических исследований, позволяющих глубже проникнуть в существо церебральных процессов, способствовали углублению наших знаний о высшей нервной деятельности. Уже в работах психологической школы советских ученых Б. М. Теплова и В. Д. Небылицына, в частности, показано, что вряд ли в отношении высшей нервной деятельности человека можно ограничиться тремя характеристиками основных нервных процессов - т. е. силой, подвижностью и уравновешенностью их. Было предложено добавить еще такие черты, как динамичность, концентрированность, активность и другие.

Сейчас говорят уже не о трех, а о 12 или даже 15 подобных характеристиках. Выделяют также общие свойства, присущие деятельности мозга в целом, а также частные, которыми характеризуется функционирование тех или иных его областей, зон, систем.

Совсем недавно со своими предположениями об нейрофизиологических основах типологии человека выступил член-корреспондент АН СССР П. В. Симонов. Он исходит при этом из развиваемой им концепции потребностно-информационной организации поведения человека и высших млекопитающих. П. В. Симонов считает, что наше поведение определяется двумя решающими факторами: с одной стороны - наличием актуализированных потребностей, а с другой - вероятностью или возможностью их удовлетворения. Такая организация поведения, по его мнению, хорошо соответствует функциональному взаимодействию четырех мозговых образований: лобных отделов коры мозга, гиппокампа, ядер миндалевидного комплекса и гипоталамуса. Лобные отделы и гиппокамп, например, ориентируют организм в отношении внешних событий, а гипоталамус и миндалины - определяют доминирующую потребность.

Автор считает, что индивидуальные особенности взаимодействия указанных четырех структур мозга и лежат в основе типов, выделявшихся и Гиппократом и Павловым.

Сходные соображения высказывает группа английских исследователей, в частности Г. Айзенк и Дж. Грей, положившие в основу типологических различий нервной системы взаимодействие восходящей ретикулярной формации с лобной корой, а также гиппокампа и медиальной части перегородки.

В настоящее время быстро развивается новая отрасль психологической науки - дифференциальная психофизиология, изучающая причины и факторы индивидуальных психодинамических различий между отдельными людьми. Что такое психодинамические различия?

В психической сфере человека выделяют психосодержательную и психодинамическую стороны. О первой нам еще много предстоит говорить. Это как бы наши накопления, тот капитал, то содержание, тот багаж, которые мы приобретаем в течение нашей психической жизни. Психодинамический же фактор характеризует человека в основном со стороны как бы "технических" основ психического функционирования, таких, например, качеств ее, как темперамент, характер и т. п. Вот эта вторая сторона психики и находится под воздействием нашей биологии, определяется нейрофизиологическими процессами. Она и является предметом изучения дифференциальной психофизиологии.

Подводя итог сказанному в этом и предыдущем разделах, заметим: нашей биологической природой определяются лишь самые кардинальные, самые основные механизмы и особенности психической деятельности; ее воздействие очевидно в основном (или даже почти исключительно) лишь на "технике" психических процессов и не касается их содержания; генетически мы наследуем как бы лишь фундамент того огромного, многоэтажного здания, которое предстоит еще возводить.

Тем не менее нельзя забывать и вот что. Все же генетическим путем мы получаем не одни лишь чисто "технические" механизмы нервного и психического функционирования, но также и некоторое уже психическое содержание. Правда, это психическое содержание является тоже довольно стандартным, весьма общим. О чем идет речь?

Когда мы рассказывали о механизмах генетического контроля над поведением животных, то из этого, естественно, вытекало: именно этими механизмами обеспечивается передача по наследству и такой сложной поведенческой деятельности, как инстинкты. И что все те "чудеса", о которых мы все наслышаны,- миграция угрей, морских черепах, перелеты птиц, танцы пчел и т. д.,- все это цепи, системы сложнейших поведенческих актов, механизмы которых встраиваются в мозг животного на основании генетической информации.

Такой путь - формирование сложнейших врожденных типов поведения, сложнейших инстинктов - был, как известно, одним из двух главных направлений, по которым происходило в ходе эволюции становление нервной деятельности животных. Вершины он достиг у высших членистоногих - муравьев, термитов, пчел. Но хотя нас никогда, видимо, не перестанут удивлять и восхищать те "чудеса", о которых мы говорили, все же лучшим оказался не этот путь, главным образом из-за "догматизма", стандартности его механизмов.

Гораздо более перспективным в эволюции животного мира стал второй путь: становление психической деятельности в основном за счет приобретаемого каждой особью опыта в течение жизни. Именно это способствовало лучшей приспособляемости организма к внешним условиям, выработке более адекватных реакций на весьма изменчивые факторы среды. Основным законом нервной деятельности стало обучение. И если посмотреть на главную ветвь эволюции животного мира - рыбы, амфибии, рептилии, птицы, млекопитающие - то отчетливо видно, что именно механизмы второго пути прогрессивно развивались и все более подавляли механизмы первого. Особенно это касается высших млекопитающих, ну а уж о человеке и говорить нечего...

И все же и у нас - людей - механизмы, ответственные за довольно сложные поведенческие акты, формирующиеся на основании принципов "первого пути", совсем не исчезли. Это они обеспечивают нам ту часть нашей нервной деятельности, которая именуется безусловно-рефлекторной и нужна, чтобы выжить в ранние периоды нашего индивидуального существования. Ведь обучать ребенка брать грудь матери не требуется - весь этот процесс записан в его мозге генетически. Да и многое другое в готовом виде хранится в тех "подвалах", которые мы получаем в наследство от наших родителей. Но подробнее об этом несколько позднее.

Из нашего рассказа вы, должно быть, уже поняли, что нельзя говорить о том, будто наша биологическая природа абсолютно однотипна. Нет, какие-то хотя бы групповые различия, несомненно, имеются. Так что психическая сфера новорожденного - это не абсолютно "чистая доска", не одна и та же гранитная глыба. Нет, эти "доски", эти "глыбы" в чем-то небольшом между собой все же различаются. Они могут иметь какие-то индивидуальные "прожилки", "изгибы", "шероховатости" и т. п. Правда, такие "прожилки" не дают нам оснований считать, что из данного ребенка получится обязательно поэт или музыкант. Но о том, что в той или иной "глыбе" заложен определенный материал,- об этом, видимо, с какой-то долей уверенности судить можно. Но чтобы "что-то" получилось, надо очень умело обрабатывать такую "глыбу", стараться очень грамотно писать на "доске"...