13. Евгеника

Термин "евгеника" предложил Фрэнсис Гальтон, двоюродный брат Чарлза Дарвина. Если переводить слово "евгеника" буквально, оно означает науку о "рождении более лучших". Гальтон понимал это как появление на свет людей, генетически отличных как в отношении физического, так и умственного превосходства. Гальтон впервые осознал, что современный человек - продукт эволюции, происходящей на протяжении многих миллионов лет, быстро накапливает знания и технические возможности, позволяющие взять в свои руки дальнейшую эволюцию рода человеческого и вести ее по пути, сходному с тем, по которому человек уже направлял эволюцию домашних животных и растений.

Евгенику, конечно, нельзя рассматривать только в рамках биологии. Однако имеются аспекты, которые нельзя отчленить от биологии без того, чтобы не сделать рассмотрение всей проблемы бессмысленной. Это станет ясно, если мы сопоставим три типа эволюции: 1) естественный отбор как ведущий фактор эволюции; 2) искусственный отбор применительно к домашним животным и растениям и 3) тип селекции, как его себе представляют сторонники евгеники.

Естественный отбор будет рассматриваться более подробно в главе 29. На данном этапе достаточно лишь обрисовать простой принцип, впервые выдвинутый Чарлзом Дарвином и А. Уоллесом. Этот принцип основывается на очевидном факте: особи, лучше приспособленные к выживанию и размножению, оставляют более многочисленное потомство, чем менее приспособленные; отсюда вытекает: гены, бывшие причиной того, что у некоторых особей потомство оказалось более многочисленным, чем у остальных, и будут представлены в большем числе среди потомков, чем в родительском поколении. Покажем это на примере. Предположим, что в какой-то области климат стал очень холодным. Тогда кролики с густым мехом будут выживать и размножаться лучше, чем кролики с редким мехом, и в следующем поколении большая доля детенышей-кроликов будет происходить от густошерстных родителей. Надо помнить, что различия в густоте меха могут зависеть от разных причин: питания, болезней и климата. Но вместе с тем в какой-то степени влияют и генетические различия, и это дает основания допустить, что многие густошерстные кролики-родители имеют эту особенность благодаря каким-то генам. По крайней мере некоторые из этих генов передадутся молоди, а так как потомки густошерстных кроликов будут более многочисленны, чем потомки кроликов с редкой шерстью, относительная численность животных с генами густого меха окажется больше, чем в поколении родителей. Если холодный климат сохранится, этот процесс продолжится в последующих поколениях до тех пор, пока в конце концов не образуется порода кроликов, все особи которой будут иметь гены густого меха.

Естественный отбор знает только один критерий приспособляемости: способность выживать и оставлять живых потомков. Будут ли индивиды, которые удовлетворяют этому критерию, так же первенствовать в других отношениях - например, красивее, умнее или храбрее, - это не меняет дела, за исключением, конечно, тех случаев, когда красота, психические свойства или храбрость делают индивида удачливым в смысле оставления более многочисленного потомства. Если бы самые безобразные и трусливые среди наших кроликов оказались бы лучше приспособленными к холодному климату, тогда естественный отбор создал бы некрасивую, глупую и необычайно робкую породу кроликов с великолепным густым мехом.

Когда человек стремится улучшить своих домашних животных и растения, он старается получить как можно больше потомков от некоторых отобранных особей, и уничтожает остальных прежде, чем они смогут размножиться. Хотя естественный и искусственный отборы используют одинаковые средства, их конечные результаты совершенно различны. При естественном отборе и задачи, и достижения совпадают - возможно большее число потомков. Искусственный отбор действует в направлении, диктуемом человеку. Человеку требуются злаки, которые дают большой урожай зерна. Ему требуются куры, несущие много крупных яиц. Ему желательно иметь собак, которые могли бы охотиться не для себя, а для своего хозяина. Часто цель искусственного отбора вступает в противоречия с требованиями естественного отбора. Немногие из наших домашних животных могли бы выжить, если их предоставить самим себе. Каждый садовод к своему прискорбию знает, что его овощи и цветы значительно хуже сорняков по тому единственному качеству, которое так ценно в естественном отборе, - по способности размножаться.

Евгеники хотят применить метод искусственной селекции к человечеству, поощряя воспроизведение потомства индивидов с желательными генами. Эта программа требует ответов на два вопроса. 1) Какие признаки у человека желательны, а какие нежелательны? 2) В какой степени и каким путем наследуются эти признаки? Второй вопрос касается фактов, которые в принципе могут быть установлены при использовании современных генетических знаний в посемейных исследованиях. Правда, в настоящее время мы гораздо лучше знакомы с генетикой плодовой мушки, рогатого скота и кукурузы, чем с генетикой нашего собственного вида. Конечно, это несомненно изменится уже в течение жизни следующего поколения. Первый вопрос касается оценки значения признака, и поэтому на него нельзя найти ответ объективным и всеми приемлемым способом. Однако довольно легко достигнуть соглашения о том, что представляет собой поистине нежелательные признаки, такие, как слепота, глухота, слабоумие и умственное помешательство. Более того, генетика ненормальных признаков у человека изучена лучше, чем генетика нормальных признаков. Поэтому евгенические мероприятия до сих пор ограничиваются главным образом попытками предотвратить передачу заведомо нежелательных генов будущим поколениям. Эту часть евгенической программы часто называют "негативной евгеникой". Генетические советы, о которых писалось в предыдущей главе, составляют один из приемов негативной евгеники. Самые решительные мероприятия состоят в стерилизации носителей чрезвычайно нежелательных генов.

Негативная евгеника

Во многих европейских и американских государствах на основе евгеники существуют законы о стерилизации. Они обычно опираются на добрую волю и требуют согласия или самого пораженного болезнью лица, или его опекунов. Старейший закон такого рода был введен в Швеции в 1757 г. Он запретил браки эпилептиков. При этом принималось во внимание, что только некоторые формы эпилепсии (теперь их называют "эндогенными") наследственны и поэтому попадают в рамки действия того закона. В настоящее время стерилизацию осуществляют небольшой операцией, цель которой - преграждение пути сперматозоиду или яйцу.

В странах, где действуют законы о стерилизации, некоторые лица, о которых говорилось в главе 12, сами возбуждали ходатайства об их стерилизации из личных соображений. Главная цель евгенической стерилизации, однако, это не предупреждение личных трагедий, а изъятие особенно нежелательных генов из человеческой расы. Мы может задать себе вопрос, до какой степени осуществима эта задача. Прежде всего следует сказать, что полное уничтожение вредного гена невозможно. Так, если ген возник хоть однажды в результате мутации, он будет появляться снова, и если даже мы сможем избавиться от всех ныне существующих генов, скажем, хореи Гентингтона, они снова возникнут вследствие мутаций. Однако мутация - это столь редкое явление (см. гл. 27), что частота наиболее вредных генов будет держаться на очень низком уровне, если бы нам удалось уничтожить все уже существующие. Насколько успешно это может быть сделано, зависит от типа гена. Доминантный ген с полным его проявлением обнаруживается у любого человека, его несущего. Если бы всех этих людей действительно стерилизовали, существующие гены были бы уничтожены в пределах одного поколения, и все новые гены этого типа, возникающие при мутациях, могли бы легко уничтожаться тем же путем. Такие гены, однако, очень редки. Ретинобластома - это один из немногих примеров этого типа. Хорея Гентингтона тоже вызывается очень вредным доминантным геном с полным проявлением, но действие гена часто выявляется слишком поздно, чтобы предупредить появление потомства. Все же стерилизация страдающих некоторыми тяжелыми доминантными поражениями годится для уменьшения в грядущих поколениях частоты генов, ответственных за болезнь. Стерилизация, однако, едва ли повлияет на частоту наиболее вредных доминантных генов, так как эти гены, убивая или стерилизуя своих носителей, как бы уничтожают самих себя, и большая часть новых случаев таких болезней возникает не по причине наследственности, а по причине мутирования.

Рис. 31. Выбор жены мужчиной, несущим вредный рецессивный ген. Наверху: одна женщина из 10 гетерозиготна по тому же гену. Внизу: одна женщина из 1000 гетерозиготна

Совершенно по-другому обстоит дело с рецессивными вариациями. Здесь стерилизация может быть все же желательной в отношении отдельной семьи: например, родители амавротического ребенка не желают иметь второго, похожего на него. С точки зрения человеческой популяции стерилизация борьбы с рецессивными отклонениями исключительно неэффективна. Это обусловлено тем, что рецессивные гены в силу своей природы могут находиться в скрытом состоянии во внешне нормальных индивидах. Стерилизация явно пораженных гомозиготных носителей не затрагивает гетерозиготных, которые свободно переносят вредные гены. Можно показать, что вредные рецессивные гены Чаще встречаются в гетерозиготах, чем в гомозиготах, и тем чаще, чем реже они сами. Очевидность этого вытекает из следующих соображений. Представьте себе город, в котором 10% всех мужчин и женщин несут в себе вредный рецессивный ген r. Так как в гетерозиготах присутствие гена не может быть обнаружено, оно не может повлиять на подбор супругов. Так, например, когда человек, несущий в себе ген вместе с нормальным аллелем, выбирает жену, он имеет в 9 раз больше шансов выбрать невесту, у которой этого гена нет, а не невесту, которая гетерозиготна, как и он (рис. 31, наверху). На ком бы он ни женился, он передаст ген некоторым из своих детей, которые, следовательно, будут гетерозиготны, подобно своему отцу. Но только один из 10 возможных браков может привести к появлению гомозиготных детей, у которых проявится вредное действие гена. Теперь рассмотрим второй редкий ген s, по которому гетерозиготен только 1 человек из 1000. Когда человек, гетерозиготный по s, ищет жену (см. рис. 31, внизу), имеется только один шанс из 1000, что он выберет гетерозиготную невесту, и в то время, как от всех возможных 1000 браков могут появиться гетерозиготные дети, гомозиготные появятся только в результате одного брака из тысячи. Для относительной частоты гетерозигот и гомозигот легко получить и более точные расчеты. Если, например, 1 из 100 индивидов гомозиготен по такому гену, гетерозиготных по нему должно быть в 18 раз больше; если только 1 из 10000 гомозиготен, тогда гетерозиготных должно быть в 200 раз больше.

Отметим, что особенно вредные рецессивные гены очень редки в человеческой популяции. Это действительно так, несмотря на очевидный факт, что очень многие страдают от таких серьезных болезней, как слепота или слабоумие. Часть этих аномалий вызывается генами, и, более того, одна и та же аномалия может быть вызвана несколькими различными генами, каждый из которых сам по себе редок. Если мы теперь сопоставим два факта: 1) большинство вредных рецессивных генов редки и 2) редкие рецессивные гены гораздо чаще встречаются в гетерозиготном, а не в гомозиготном состоянии, то мы легко поймем, что перспектива избавления от этих генов стерилизацией гомозигот очень ненадежна, Понадобились бы тысячелетия непрерывной стерилизации гомозигот, чтобы получить заметное уменьшение частоты рецессивных заболеваний. В главе 15 будет рассмотрен один рецессивный ген, к которому неприменимо это утверждение.

Предшествующие вычисления были сделаны исходя из предположения, что партнеры, вступающие в брак, не являются кровными родственниками. Браки между родственниками значительно повышают шансы на то, что оба партнера гетерозиготны по одному и тому же вредному гену и что они произведут на свет дефективных детей. Мы видели это на примере с Джорджем и Мэрион, описанном в предыдущей главе. Это отнюдь не исключительный случай. Действительно, обычно родители амавротических детей являются родственниками. Изучение медицинской литературы показало, что в Европе по крайней мере в 15% из 130 случаев этого заболевания родители были двоюродными братом и сестрой, а еще в 12 - 16% родители находились в несколько меньшей степени родства. Это должно быть сопоставлено с тем фактом, что в европейской популяции в целом браки между двоюродными составляют меньше 1%. Необычно высокая частота браков между двоюродными наблюдается среди родителей детей, страдающих другими редкими рецессивными болезнями. В сущности, генетики пользуются обратной аргументацией: если они находят, что какая-то анормальность или болезнь имеет тенденцию проявляться у детей от родственных браков, они видят в этом указание на то, что она, возможно, вызывается рецессивным геном.

Если бы для всего населения браки между двоюродными были запрещены подобно тому, как это сделано у католиков, случаи таких рецессивных нарушений, как амавротическое слабоумие, глухонемота и альбинизм, были бы значительно реже. Евгеническая польза при этом будет полностью зависеть от малочисленности семей с вредным рецессивным геном и будет выражаться за счет увеличения преобладания потенциальных браков, дающих нормальное потомство. Полное запрещение браков между двоюродными поэтому едва ли было бы оправдано на этих основаниях, разве что это уменьшило бы риск мертворождений и ранней смерти у детей, что в среднем наблюдается гораздо чаще в браках между двоюродными, чем в браках всего населения Вероятно, причина в том, что двоюродные гораздо чаще гетерозиготны по одному и тому же летальному гену. Во всяком случае важно, чтобы лица, которые предполагают вступить в брак с родственниками, были осведомлены о возможных опасных последствиях такого шага. Им нужно посоветовать собрать всю возможную информацию о своей семье и проконсультироваться с генетиком в том случае, если окажется, что какая-то болезнь повторяется среди их родственников и даже не очень близких.

Совершенно очевидно, что близкородственные браки более характерны для маленьких изолированных общин, чем для густонаселенных мест. Если в такую общину вследствие мутации или извне с иммигрантами попадет вредный рецессивный ген, инбридинг приведет к необычайно высокой встречаемости ненормальных детей. Действительно, хотя во многих маленьких общинах физически и умственно неполноценных членов не больше, чем в больших популяциях, все же в некоторых из них отдельные дефекты, как, например, слепота или глухонемота, встречаются более часто. В таких общинах многие внешне нормальные люди будут гетерозиготны по вредному гену, и когда эти гетерозиготы вступят в брак, родится больше детей, пораженных недугом.

В наше время все больше и больше маленьких изолированных общин становятся более доступными в результате развития средств сообщения. Рассмотрим генетические последствия такого процесса. Предположим, что дорога, построенная в горах, прошла через две до сих пор изолированные небольшие деревни Гринхилл и Уайтхилл (рис. 32). Обе деревни принадлежат к тем несчастным маленьким общинам, в которых вредные рецессивные гены в каждом поколении требуют свою дань в виде искалеченных детей; однако выясняется, что рецессивные нарушения не одинаковы в обеих деревнях. В Гринхилле каждый год рождается несколько слепых ребят вследствие гомозиготности по рецессивному гену b; в Уайтхилле дефективные дети глухи, потому что они гомозиготны по рецессивному гену d. В Гринхилле среди взрослых с нормальным зрением многие гетерозиготны по b. От брака между ними могут родиться слепые дети bb. В Уайтхилле многие взрослые с нормальным слухом гетерозиготны по гену d и у них при браке друг с другом могут родиться глухие дети dd. После того как была построена новая дорога, юноша из Гринхилла получает полную возможность встретиться и жениться на девушке из Уайтхилла и наоборот. Теперь, если даже гринхиллский юноша и девушка из Уайтхилла окажутся гетерозиготными по вредному гену, распространенному в их общине, эти гены у невесты и жениха не одинаковы. Вследствие этого от подобного брака не родятся дети, гомозиготные по b и слепые или гомозиготные по d и глухие. Итак, первый результат от проведения дороги между двумя деревнями выразится в уменьшении случаев слепоты и глухоты у детей. Вообще же любое слияние небольших эндогамных общин в одну большую приводит к уменьшению частоты встречаемости гомозигот по вредным генам. И велосипеды, и междугородные автобусы могут быть названы эффективными приемами евгеники. Мы, однако, не должны упускать из виду, что увеличение размеров эндогамных групп не уничтожает вредные рецессивные гены, подобно стерилизации и добровольному воздержанию от производства потомков. Это укрупнение только переводит их в скрытое состояние, в гетерозиготы. По истечении длительного времени, когда частота встречаемости таких генов из-за повторных мутаций достаточно возрастет, могут снова появиться гомозиготы. Разрушение барьеров между первоначально изолированными группами поэтому является процессом, который дает временный евгенический эффект. Так как человечество еще далеко не подошло к окончанию этого процесса, мы будем иметь возможность извлекать из него пользу для многих будущих поколений.

Рис. 32. Благодетельный результат аутбридинга - неродственного скрещивания

Негативной евгенике очень помогают методы обнаружения вредных генов у фенотипически нормальных индивидов. Это могут быть и рецессивные, и доминантные гены с неполным проявлением. Для многих людей, чьи истории описаны в предыдущей главе, эти методы оказались бы полезными. Возьмем случай с Эдуардом на стр. 87 - 88. Поскольку допускается возможность, что у него есть ген ретинобластомы, он, вероятно, будет ожидать рождения своего ребенка со смешанным чувством радости и страха. Если бы его удалось уверить в том, что у него нет этого ужасного гена, не было бы страха. Стефен и Мэри (стр. 88 - 89) имели бы гораздо большие шансы на усыновление, если бы люди, желающие их усыновить, могли бы быть уверены, что дети не унаследовали ген хореи Гентингтона. Бернард и Эстер гораздо легче пришли бы к решению, пожениться им или нет, если бы им можно было сказать, есть ли у них ген амавротического слабоумия.

В настоящее время очень мало вредных генов может быть опознано в здоровых носителях, но число таких генов, вероятно, возрастет по мере того, как будут применяться все более тонкие методы для их выявления. Некоторые рецессивные гены, являющиеся причиной смертельной анемии в гомозиготном состоянии, могут быть обнаружены у гетерозигот по картине крови (см. гл. 23). В принципе от этой анемии можно было бы полностью избавиться, если бы гетерозиготные индивиды воздерживались от брака друг с другом. На практике это может быть нелегким делом, так как по причинам, которые будут обсуждены дальше, некоторые популяции характеризуются высоким процентом гетерозигот. Особый вид умственной неполноценности, фенил-пировиноградная олигофрения (см. гл. 23), обусловливается рецессивным геном в гомозиготном состоянии. Анализы крови и мочи пациентов показали, что пораженные индивиды не способны использовать одну из составных частей белка, которая называется "фенилаланин". Каким-то путем, до сих пор не выясненным, это нарушение в обмене веществ влияет на функции мозга. Гетерозиготы характеризуются нормальным умственным развитием, но, видимо, менее способны использовать фенилаланин в обмене, чем нормальные индивиды. В будущем это можно использовать как критерий, по которому опознаются гетерозиготные родственники больных. Возможно, что другие гены, вызывающие умственную неполноценность или помешательство, нарушают нормальный процесс обмена веществ. Если это так, то, вероятно, можно найти критерии для обнаружения гетерозигот. Другой способ, обещающий быть полезным для опознания генов, воздействующих на мозг, - электроэнцефалография (ЭЭГ). Она состоит в регистрации "мозговых волн", которые возникают от постоянно существующих в человеческом мозгу слабых электрических токов. У психически ненормальных людей часто ненормальны и ЭЭГ. Были сделаны попытки обнаружить присутствие гена хореи Гентингтона по ЭЭГ у лиц, у которых на основании их семейной истории можно было предположить присутствие этого гена, но которые еще недостаточно стары для того, чтобы у них могли бы проявиться симптомы болезни. Если эти попытки увенчаются успехом, они будут во многом способствовать освобождению от этого исключительно вредного гена. У многих эпилептиков наблюдаются ненормальные ЭЭГ, и это справедливо и для некоторых их здоровых родственников. Вполне вероятно, что эти генетически предрасположенные к эпилепсии люди, хотя сами никогда не страдали от нее, имеют генетическое предрасположение к эпилепсии и могут передать своим детям. Если даже такое объяснение в дальнейшем окажется правильным, сомнительно, можно ли будет использовать ЭЭГ как средство против рассеивания генов эпилепсии. Хотя эта болезнь несомненно имеет наследственную основу, во многих случаях ее проявление невелико. У многих эпилептиков дети здоровы, и это еще более справедливо в отношении тex их родственников, чей единственный дефект - ненормальные ЭЭГ. В Швеции, как уже было отмечено, лицам, страдающим наследственной формой эпилепсии, не разрешается вступать в брак, за исключением тех случаев, когда они подверглись стерилизации. Этот закон в настоящее время критикуется одним шведским генетиком: шансы эпилептика произвести на свет эпилептиков очень невелики, но среди эпилептиков встречаются высокоинтеллигентные и общественно полезные люди, вполне достойные иметь детей, и у них могут иметься ценные гены, передаче которых препятствует действующий закон.

Я подробно остановилась на эпилепсии, чтобы проиллюстрировать типичную дилемму негативной евгеники. За исключением случаев явной вредности отклонения от нормы и хорошей изученности в отношении наследственности, подобно ретинобластоме или амавротическому слабоумию, генетик будет воздерживаться от проведения в жизнь или от простой рекомендации негативных евгенических мероприятий, которые нарушают свободу личности, лишают людей счастья иметь детей и несут с собой риск при попытках предотвратить возможную передачу нежелательных генов потерять полезные гены. Многие гениальные люди были слепыми или глухими, эпилептиками или психически нездоровыми. Если бы ко всем им были применены меры против рождения детей, человечество, вероятно, оказалось бы обедневшим в отношении некоторых наиболее драгоценных генов.

Эта дилемма негативной евгеники становится особенно острой в случаях излечимых наследственных болезней. В некотором смысле ретинобластома одна из них, так как своевременная операция или облучение могут спасти жизнь большинства жертв этих генов. Так как неизбежный результат операции - слепота на один или, еще чаще, на оба глаза, генетики не испытывают больших сомнений, заявляя, что вылеченным людям не следует иметь детей. Совершенно иная ситуация складывается для другого типа наследственной слепоты - ювенильной катаракты, или катаракты молодых. Эта болезнь поражает хрусталик глаза и обычно приводит к слепоте в раннем возрасте. Во многих семьях катаракта наследуется как доминантный признак с высокой степенью проявления и приблизительно половина детей пораженных лиц оказывается снова пораженной. Катаракта, однако, операбильна. Оперированные лица могут хорошо видеть со специальными очками и могут стать счастливыми и полезными членами общества. Следует ли им мешать или не советовать иметь детей, почти половина которых снова должна подвергнуться операции и носить очки, чтобы видеть? В странах, где действует закон о стерилизации, на этот вопрос отвечают утвердительно и ювенильная катаракта занесена в список наследственных дефектов, для которых рекомендована стерилизация. Нет сомнения, что без таких негативных евгенических мероприятий встречаемость генов, а с ней и случаев проявления дефектов возрастет. Так, по-видимому, произошло с другим дефектом, который очень часто оказывается наследственным. В наши дни приблизительно 1 из 1000 европейских детей рождается с заячьей губой и расщепленным нёбом. Это наблюдается приблизительно вдвое чаще, чем сто лет назад. Частично увеличение можно объяснить: уродство, в прошлом убивавшее всех серьезно пораженных детей, теперь может быть столь успешно исправлено при помощи операции, что вероятность долгой жизни и шансы на брак пораженного человека едва ли затрагиваются.

Диабет тоже имеет наследственную основу, истинная природа которой сейчас исследуется. Датская санитарная статистика показывает, что в период с 1927 по 1946 г. количество диабетиков в популяции возросло более чем в три раза, и хотя улучшение методов медицинской диагностики и изменения в диете и жизненном уровне, конечно, были причиной этого увеличения, некоторая его часть должна, вероятно, объясняться повышением шансов на выживание у больных, которые до открытия инсулина в 1922 г. обычно умирали в молодости и бездетными. У многих из выживших больных, по-видимому, имеется ген или гены диабета, и они передадут их части своих детей. Поскольку никто не предполагает прекращать лечение диабетиков инсулином, следует ли пытаться снижать встречаемость гена этой болезни методами негативной евгеники или следует удовлетвориться рассуждением, что в обществе, которое может изготовлять инсулин, диабетики смогут вести нормальный образ жизни?

Эти примеры подвели нас прямо к существу проблемы, которая недавно широко обсуждалась: "Не приведет ли медицинская и социальная помощь, которая оказывается в цивилизованных обществах своим слабым членам, к генетическому вырождению?" Ответ на этот вопрос будет зависеть от точки зрения наблюдателя. Если он встанет на чисто биологическую точку зрения, он будет рассматривать человечество как один из тысяч видов, чья приспособленность определяется возможностями размножения. Так как, согласно этому определению, диабетик и слабоумный с пятью детьми более приспособлены к жизни, чем бездетные мужчина или женщина с исключительным физическим здоровьем и умственным развитием, наблюдатель не обратит внимания на возможную опасность, которую может создать для грядущих поколений забота о нынешнем. Многие из нас понимают, что в жизни человеческих индивидов и обществ качество значит больше, чем количество. Поэтому-то мы и задаем вопрос: "Не создает ли наше медицинское и социальное обслуживание с течением времени массу индивидов, которые в силу своих наследственных дефектов будут не способны вести полноценную жизнь?" Не будет ли все больше и больше тормозиться прогресс человеческого общества из-за чрезмерной траты денег и сил на обслуживание физически и умственно неполноценных? Так поставленная проблема заслуживает обсуждения, хотя ответ неизбежно остается субъективным, поскольку основывается на личной оценке того, что представляет собой хорошая личная жизнь и терпимые социальные условия.

Не будет больших споров, если мы будем рассматривать проблему исключительно с позиции представлений о том, что такие гены нежелательны, т. е. с позиций негативной евгеники. Никто не может сомневаться в том, что лучше родиться с нормально заросшим нёбом, чем получить его после операции, лучше видеть собственными здоровыми глазами, чем через очки для перенесших удаление катаракты, лучше не зависеть от снадобий, чем существовать только благодаря инсулину. Едва ли может привести в восторг картина будущего общества, в котором каждый в детстве должен быть оперирован, носить очки, пользоваться слуховым аппаратом, придерживаться строгой диеты и принимать много разных лекарств. Таким образом, заботясь только об избавлении от нежелательных генов, мы должны сознавать, что наши усилия, направленные на улучшение благосостояния наших современников, в какой-то степени подвергают опасности то, что передается будущим поколениям. Нужно было бы делать все возможное, чтобы уменьшить эту опасность, строго соблюдая предписания негативной евгеники. Однако мы не должны забывать, что каждый человек несет в себе десятки тысяч генов, как хороших, так и плохих, что для будущего человечества по крайней мере столь же важно сохранить хорошие гены или даже увеличить их встречаемость, как и избавиться от плохих. Забота о хороших генах - сфера действия позитивной евгеники. Мы уже видели на примере эпилепсии, как важно генетикам учитывать и сохранять правильное соотношение доводов позитивной и негативной евгеники.

Позитивная евгеника

До сих пор не было сделано попыток проводить систематически мероприятия позитивной евгеники по вполне резонным причинам. Пока еще нет достаточных оснований для составления такой программы: а) нет ясно сформулированной цели; б) не созданы эффективные методы; в) недостаточно знаний по генетике ценных признаков. Наиболее важно иметь данные по последнему пункту. Растениеводы и животноводы достигли успехов без детальных знаний наследственности практически важных признаков, таких, как урожайность или яйценоскость, качество мяса или выносливость. Главные методы в растениеводстве и животноводстве: управление скрещиванием и отбор. Ни один из этих методов нельзя использовать в человеческом обществе без недопустимого нарушения свободы личности. В будущем будут разработаны иные методы. Искусственное осеменение уже находит применение в особых случаях. Уже на горизонте маячит применение искусственного соединения отобранных яиц и спермы с последующим приживлением полученного эмбриона в приемной матери. Однако такие методы, как трансплантации генов (см. гл. 25), - дело отдаленного будущего. Несомненно, эти методы встретят сильное возражение эмоционального характера. Но помимо того, что это сопротивление не устоит против соображений разума, надо вспомнить, что опыт прошлого многократно показывал: любая вновь появившаяся техника в конечном счете используется человеком. Необходимо поэтому готовиться к будущему и уточнять цели позитивной евгеники. Чтобы это сделать, мы должны решить, какие признаки человека надо считать желательными.

На первый взгляд может показаться, что по этому вопросу невозможно прийти к единому мнению, однако это чрезмерно пессимистично. Конечно, нет в жизни двух людей с одинаковым представлением об идеале человека, это положение вовсе не обязательно брать отправным пунктом для нашего обсуждения. Человеческому обществу нужны люди с разнообразными талантами и темпераментами, и надо ценить то, что люди не все одинаковы и что для них сохраняются лишь действительно желательные черты. Нетрудно достигнуть согласия в отношении этих черт. Физическое здоровье, конечно, очень важно, но оно не должно быть на первом месте. Думается, что наиболее важны черты, которые сделали человека главенствующим видом среди других живых существ на земле: творческие способности, умственное развитие и воображение, соединенное с сильной волей и настойчивостью. Но сами по себе эти качества далеко не достаточны. Они становятся полноценными только при согласованности действий человека. Без организованных совместных действий человека в борьбе за мир на земле есть опасность в итоге прийти к самоуничтожению человечества. Таким образом, среди существенно важных черт человека должны быть также черты, важные для успешного сотрудничества, а именно честность, доброта, терпимость и сострадание друг к другу. Наконец, творческие способности и умение ценить духовные ценности, например изобразительное искусство, рано возникшее в ходе эволюции человека. Многие из нас придают этому исключительный смысл. Едва ли кто будет возражать, что эти черты человека чрезвычайно ценны.

Найдутся люди, которые скажут, что большинство указанных ценных человеческих черт представляет собой скорее итог обучения и традиций, чем наследственности. В этом мнении много справедливого, так как для человеческого рода наследственность, передаваемая через гены, дополнилась подчас более важным процессом, который мы могли бы назвать культурным наследством. Все же, как мы видели в главе 16, у человека едва ли найдутся признаки, которые в какой-то степени не зависели бы от наследственности. Если это так, они будут реагировать на евгенические мероприятия. Наиболее надежный способ нахождения наследственных различий в отношении желательных признаков - это предоставить всем людям возможно лучшие условия существования, включая хорошее воспитание, с тем чтобы наследственные таланты не были бы подавлены неблагоприятными условиями жизни.

Я не хотела создать впечатление, что в науке не будет серьезных разногласий в отношении задач позитивной евгеники. Разногласия, вероятнее всего, возникнут по вопросу о желательной генетической структуре человечества в целом. Большинство из нас, вероятно, надеется, что в будущих поколениях все большее число людей будет обладать свойствами, которые мы считаем особо ценными человеческими качествами. Имеются, однако, и такие, которые мечтают о бодром новом мире, в котором человечество будет разделено на генетически отличные касты: ничтожное меньшинство с высоким умственным развитием, большой силой воли и, может быть, способностью наслаждаться духовными ценностями и массу людей с низким уровнем умственного развития, выращенных и приученных сохранять структуру общества, существующего благодаря разнообразной трудовой деятельности, включая заботу о рождении в достаточном количестве себе подобных. Для многих, и для меня такая перспектива отвратительна. Мы должны надеяться, что, когда будут разработаны эффективные средства позитивной евгеники, применять их будут мудрые и гуманные люди или коллективы людей.

Весьма возможно, в ближайшем будущем мы увидим, как человечество овладеет еще одним делом, несколько меньшего значения, а именно регулированием соотношения рождающихся мальчиков и девочек. Весьма вероятно, что это будет достигнуто очень скоро. Для того чтобы понять, как это произойдет, мы должны познакомиться в следующей главе с тем, как определяется пол.