Далеко ли ушли мы от животных?

Не подумайте, однако, что я возражаю против того, что корни происхождения человека уходят в мир животных. Совершенно очевидно и неоспоримо, что человеком унаследован целый комплекс безусловных реакций и инстинктов, возникших в процессе эволюции животных. Разве все мы с вами с первых же часов появления на свет не реагируем на боль, не испытываем чувство голода или не умеем сосать? Конечно же, все это "известно" нам еще до рождения и подтверждает, что молекулярно - генетические особенности, многие свойства организма, законы рождения, размножения создавались эволюцией. проходившей при последовательном преобразовании наследственных генетических программ. Появление различных наследственных изменений - мутаций и их отбор служит отправной точкой прогрессивной эволюции.

На первый взгляд может показаться, что буквально то же самое происходит и при эволюции поведения. Однако это не совеем так. И чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить "братьев наших меньших" - животных. Найдите среди них хотя бы одного, у которого весь комплекс поведения был бы генотипически строго запрограммирован и связан только с безусловными реакциями и инстинктами. Нет, несмотря на все старания, такого вы не обнаружите. Это еще и еще раз подтверждает, что обучение для всех животных имеет огромное значение. И многочисленные эксперименты показывают, что, чем "умнее" животное, тем больше оно воспринимает от общения с внешней средой. Роль обучения у высших млекопитающих очень велика.

При обучении важнейшее место занимает образование условных рефлексов, их комплексов и, наконец, интеграция сигналов среды в форме бессознательного внутреннего восприятия этих сигналов в целом. Так постепенно в живом организме создается своеобразная внутренняя картина мира. Сумма условных рефлексов, накопившихся в течение жизни особи, в огромной степени расширяет поведенческие реакции организмов. Она была названа И. П. Павловым первой сигнальной системой.

И кажется, все было бы довольно просто, если бы сама внешняя среда оставалась неизменной. Однако среда, окружающая животных, не только изменяется, но и воздействует этими изменениями как на отдельные особи, так и на историю вида. А это означает, что любая специализация поведения эволюционно бесперспективна. И поэтому основной линией развития системы отражения стала всевозрастающая готовность мозга к жизни в сложных и подчас непредсказуемых ситуациях. Материально это выразилось в том, что значительно усложнились нейроны мозга, возросло количество связей между ними. Связи эти могут быть возбуждающими или тормозящими, пусковыми и моделирующими. Нейронные комплексы в процессе эволюции приобретали все более широкие возможности для повышения быстроты приема и переработки сигналов среды.

Все это позволило животным не только выявлять, но и нередко связывать похожие явления, устанавливая общий подход к более или менее аналогичным ситуациям.

Опыты, анализирующие возможности мозга животных, стали проводиться довольно давно. Обезьян обучали добывать банан с помощью палки. Затем лакомство располагали за пределами длины палки. И вот, пытаясь достать банан, обезьяна внезапно вставила одну палку в другую и достала то, что хотела. То есть она сумела обобщить похожие ситуации и найти выход из создавшегося положения.

Среди факторов, формирующих поведение животных на основе условных рефлексов, большое место занимает подражание родителям. Естественно, что при этом у животных возникает традиция обучения - воспроизведения по поколениям сходных комплексов условных рефлексов.

Основой такой преемственности являются процессы, идущие в коре головного мозга. Мозг животных к моменту рождения завершает свое генетическое детерминированное развитие и начинает выступать в роли аппарата, накапливающего по законам психологии информацию внешнего мира. Эта информация как таковая не переходит в содержание генетической программы, но и не погибает с данным животным, так как передается по поколениям с помощью обучения.

В результате возникает преемственность между поколениями животных не на уровне генов, а на уровне работы мозга, идущей после рождения. Возьмите хотя бы такой хрестоматийный пример, как взаимоотношения собаки и хозяина. Без сигналов от хозяина собака лишена соответствующего комплекса условных рефлексов, она остается с сигнальной программой дикого существа. Хотя измененные безусловные рефлексы и инстинкты, генетически преобразованные в процессах одомашнивания, и будут заложены в ней.

Из данного примера, а подобных примеров можно привести тысячи, видно, что срабатывает не просто генная, а надстраивающаяся над ней поведенческо-функциональная преемственность поколений животных, основанная на воспроизведении процессов, идущих в пределах первой сигнальной системы. Такую форму преемственности называют сигнальной наследственностью, подчеркивая этим, что она не может рассматриваться как наследственность в полном смысле этого слова, поскольку не обусловлена генами.

Теория двух факторов, базирующаяся на законах взаимодействия наследственности и среды, имеет в виду наличие двух сущностей человека. Однако присмотримся поближе к фактам.

В организации животных и человека имеется целый ряд особенностей, настолько жестко запрограммированных генотипом, что они практически не изменяются при любых условиях внешней среды в пределах, допускающих развитие особи. Возьмите, например, действия генов, кодирующих антигены крови. Никакими внешними условиями нельзя изменить принадлежность человека к определенным группам крови. Так же как и огромное разнообразие белков, различие между которыми имеет мутационное происхождение, практически не изменяется в человеке в течение его жизни.

С другой стороны, даже для животных комплекс условных рефлексов, формируемых сигналами среды, в качественном отношении не записан в генетической программе. Каждая конкретная реакция базируется на определенной наследственной основе, а содержание связанного с нею поведения является результатом обучения и воспитания, благодаря чему совершенствуется приспособленность данного животного. Но одно дело - животные, и совсем другое - человек, постоянно находящийся в сфере общественной формы движения материи.

В этом случае теория двух факторов, говорящая об обязательности действия наследственности и среды на все особенности человека, беспомощна перед лицом качественных отличий человека как явления. Вместе с тем именно решение вопроса, какова связь биологического с нашим духовным миром в свете отличий человека от животных, составляет корень всей проблемы.